Война — не настоящий подвиг, война — суррогат подвига. В основе подвига — богатство связей, которые он создает, задачи, которые он ставит, свершения, к которым побуждает. Простая игра в орла или решку не превратится в подвиг, даже если ставка в ней будет на жизнь или смерть. Война — это не подвиг. Война — болезнь. Вроде тифа.
Сент-Экзюпери А
Что может значить для человека солнечный свет? Солнечный свет – это надежда. Надежда на то, что завтра будет новый день. Если утро начинается с рассвета, то значит, новый день обязательно наступит.
Утро на складе «Общества дружбы народов» начинается рано. Жители Орла уже знают это небольшое помещение и постоянно несут сюда все самое необходимое для вынужденных переселенцев. Но не только местные знают про этот пункт сбора. Приезжают сюда и беженцы.
Война. То, что происходит сейчас на Украине, по-другому и не назовешь. Люди бегут, спасая себя, детей. Бегут, оставляя позади себя все то, что было для них когда-то дорого.Сестры Аня и Ирина приехали в Орел около месяца назад. Их родная Горловка осталась где-то далеко. Будто в прошлой жизни. Сейчас они активно помогают другим, таким же, как они людям, убежавшим от войны.
«Была предпринимателем, торговлей занималась. Здесь я с сестрой младшей и двумя детьми. У меня два сына: старшему Жене 15 лет, младшему Богдану 3 года. Если бы не они, я бы, может, и не уехала», — рассказывает 33-летняя Анна. В родном городе у женщины остался гражданский муж, ушедший в ополчение.
Рассказала женщина и о взаимоотношениях внутри страны, которые исторически сложились на протяжении долгого времени. По ее словам, Западная и Восточная Украина – это разные люди. «Мы всегда тяготели ко всему славянскому. Западная Украина граничит с Польшей, Венгрией. Заметно влияние этих стран. Доходит до того, что «западники» не считают нас населением Украины. Мы для них рабы. Сколько помню, они просили Восток подняться. Теперь вот просят угомониться»
Это должно было, наверное, когда-то случится. Внутренние распри не могут продолжаться бесконечно. А если в огонь подлить соответствующего масла, то процесс пойдет гораздо быстрее.
«Началось все с митингов на Майдане. Там было много людей. Часть из них была против нынешней власти олигархов. Ушли одни, пришли другие. Тоже олигархи. И теперь те, кто там стоял, начинают понимать, что происходит не то, что они хотели. Говорят, будет еще один Майдан. Они не этого хотели», — рассказывает Анна. Порой улыбается. А глаза уставшие. Грустные.
Аня, как абсолютное большинство жителей любой страны, к политике имеет далекое отношение. Но она не сторонится, а наоборот, интересуется происходящим. Когда начались события на Майдане, в Интернете стали появляться фотографии молодых людей с нашивками «Правого сектора». «Мне стало интересно, что это такое. Нашла программу Яроша, прочитала. По мне, так они говорят как патриоты своего государства. Эти люди говорят, что воюют не ради политики, а как они пишут, за чистокровную нацию. Я не знаю, откуда там чистокровная нация, тем более на Западной Украине. Они говорят, что будут вычищать всех славян, чтобы остались только украинцы», — рассказывает женщина.
Что же происходит в этом мире? Почему в один момент брат идет на брата? «Национальная гвардия тоже интересная структура», — продолжает Аня. «У меня есть знакомый на Западной Украине. Изначально он был сторонником Майдана. Так вот он мне рассказывал, что сейчас там идет мобилизация. Забирают всех без разбора. Для тех, кто отказывается – тюремный срок до 15 лет. Или ты идешь, или тебя посадят. Сейчас он пересматривает свое отношение к Майдану», — украинский акцент и дрожащий голос выдает в собеседнице жительницу неспокойной страны.
Кто воюет на той войне? «Там воюют дети, которым по 18 лет. Мамам говорят, что их забирают в спокойные места, а дети оказываются под Славянском. И «выдрать» оттуда мамы их уже не могут». Нужно ли еще что-то говорить? О загубленных судьбах. О разрушенных жизнях.
Ополчение. Кто эти люди? Что ими движет идти против власти в своей стране? Одного просто примера хватило, чтобы что-то понять. «У моего старшего сына есть друг. Старше его года на полтора. Так вот этот ребенок добровольно ушел в ополчение. Прошел базовую подготовку. Дали автомат. Сейчас на одном из блокпостов», — рассказывает Анна.
Сразу вспоминается Великая Отечественная Война. Сыны полка. Дети, уезжающие на фронт, прячась в поездах. С каждым стуком колес поезда они теряли своё детство.
Развязать войну могут и трусы, а бороться с ее опасностями приходится смелым. (Тацит)
Война – страшное слово. Страшно, когда эта беспощадная, злая дама приходит в твой дом. Прикрываясь красивыми словами о единстве, она убивает твоих детей. Разрушает дома. И стоит рядом, скалясь и озираясь, в поисках новых жертв.
В родной для Анны Горловке все началось с мирных митингов. Люди выходили, высказывали свое мнение относительно сложившейся ситуации. Потом начались захваты административных зданий. Стало опасно.
Источник
Рассказала женщина о ситуации, возможно, ставшей толчком к тому, чтобы покинуть не только город, но и страну. «Мой старший сын Женя встречался с девочкой. Однажды он попросил узнать о том, куда могла пропасть ее мама. Позднее у меня появилась информация о том, что эта женщина, работавшая в определенных структурах, собирала информацию и передавала национальной гвардии. Начиная от данных ребят, которые там служат, заканчивая информацией о семьях»
По словам Анны, несмотря ни на что, она до последнего не хотела уезжать оттуда. Ее младший сын Богдан имеет ортопедическое заболевание ног, плохо ходит. Это и стало последней каплей.
Уезжали стремительно. Война гнала. Изначально планировалось семьи ополчения вывозить в Крым, чтобы предоставить возможность отдохнуть. Но всем было понятно, что концом их пути станет в любом случае не полуостров. «Там и без нас уже много людей», — отметила Аня
Из города семьи ополчения вывозили ночью на военных КАМАЗах. Взрослых посадили по краям, а детям постелили на полу, рядом с гранатометами. Так добрались до военной части в Луганске, где военные их накормили и положили спать. Утром сели в автобус и поехали дальше.Первым городом в России для беженцев стал Ростов. «В отличие от многих, мы ехали целенаправленно в Орел. Моя сестра Ирина была замужем за орловцем. Здесь у нее хотя бы какие-то знакомые», — делится воспоминаниями женщина.
Из Ростова беглецам предстоял полет на самолете МЧС в Брянск, и только потом они добрались до Орла. «Когда мы ехали до границы, я впервые видела, как мой старший сын крестится. Никогда такого раньше не было»
Разговор прерывают две женщины, зашедшие на склад. Представившись работниками столовой Центрального банка, они оставили большую коробку с ароматными булочками. Аня сразу же предложила отведать вкусности детям. Но пришла только одна девочка. Внуки Людмилы были еще слишком напуганы, чтобы доверять окружающим.
Людмила только что из Лисичанска (Луганская область – прим. авт.). С ней трое внуков. Лисичанск по населению примерно равен Орлу. Хорошая производственная инфраструктура. «Один из наших стекольных заводов разбомбили буквально несколько дней назад», — рассказала женщина. На Украине остались муж, престарелая мама и дочь.
«Мне нужно было убегать, внуков спасать. Нас приютили совершенно незнакомые люди. По прибытию в Москву я звонила по нескольким телефонам. Но откликнулась только одна женщина, которая и не видела-то нас никогда. За полтора часа приехала из Подмосковья и отправила нас к своему отцу в деревню Овсянниково. Мы там жили больше недели впятером на его пенсию в 9 тысяч!», — продолжила она.
Овсянниково – деревня в Орловской области. Посоветовали Людмиле обратиться в Ливны. Но местные чиновники отнеслись к просьбам о помощи достаточно странно. «Футболили из инстанции в инстанцию нас раз пять. Столько я натерпелась, не передать словами. Посылают в Орел. Видят, что я одна с тремя детьми, денег ни копейки, но все равно настаивают на своем. Только сочувствующие лица делают», — делится впечатлениями жительница Лисичанска.
По словам Людмилы, власти в Ливнах отправляли всех в Орел, аргументируя тем, что это областной центр. «И в результате нам денег на проезд дал тот дедушка, который приютил нас. Сам остался с тысячей рублей. Пока жили там, председателя колхоза не видели ни разу», — слова женщины заставили задуматься. Это Вам не анализ передач и статей, написанных и снятых кем-то. Это реальная ситуация, рассказанная реальными людьми. Слыша подобное, все плакатные лозунги чиновников мгновенно выветриваются из головы.
Людмила уходит к внукам. За весь разговор они так и не подошли к бабушке. Боятся. Вряд ли эти дети когда-то забудут весь тот ужас, который они видели в своем родном городе. И вернувшись, будут долго с опаской ходить по улицам. Если вообще они смогут вернуться обратно…
Сейчас Аня с детьми и сестрой Ириной, как и сотни других беженцев, находятся в мирном Орле. Женщины прекрасно понимают свое положение и готовы сделать все, чтобы его изменить. Аня рассказала, что по прибытию в наш город их привезли в гостиницу «Орел», и первую ночь они провели там. «А буквально на следующий день с нами встретился Павел Евгеньевич (Мутраков – руководитель «Общества дружбы народов» — прим. авт.), и все это началось. Сейчас мы все живем в квартире, но приходим туда порой только ночевать. Дошло до того, что ребенок меня три дня не видел», — рассказала она.
Отвечая на вопрос о том, что входит в их обязанности, женщина поведала, что они занимаются буквально всем: «С людьми встречаемся, спонсоров ищем. Посещаем места, где людей расселили, решаем оперативно проблемы. Находится много людей, кто живо откликается на просьбу помочь: деньги дают, квартиры, одежду. Есть и представители власти, которым это не безразлично. Склад этот всего несколько дней у нас. До этого вещи были по квартирам». Занимаются сестры всем этим на общественных началах. И часто вспоминают о далекой Родине, которая так с ними поступила.
Говоря об истоках конфликта, Аня повторила одно из распространенных мнений: «Кто говорит о сланцевом газе, кто-то о том, что здесь удобно располагать НАТОвские военные базы. Я же считаю, что все это провокация. Россию провоцируют на ввод войск»
Следующий вопрос пришел мгновенно
— А как считаете лично Вы: ввод войск необходим?
— Я верю нашим ребятам. Но прекрасно понимаю, как им тяжело. И вроде вооружение есть, но нет главного – людей. Мало военных специалистов. И очень много совсем молодых ребят.
Во все времена русские воины отличались стойкостью, решительностью и отвагой. Для них количество противников всегда было на втором плане. Всем известны примеры из истории, когда малое войско побеждало войско многочисленное. Значительную роль здесь играли военачальники. Говоря о нынешнем конфликте, нельзя было не упомянуть об Игоре Стрелкове. «Он настоящий военный, большой молодец. Умеет организовать людей. Но, к сожалению, не получается у него наших шахтеров расшатать. Почему? По моему мнению, их просто запугали, пригрозили уволить», — рассказывает Аня
Источник
По ее словам, шахтеры проводили митинг после бомбежки Донецка. Митинг. Против снижения зарплаты. В противовес шахтерам, женщина приводит в пример своего мужа: «Пока всё это не дошло до нас, супруг работал, сидел с ребенком, если была возможность. Однажды после начала бомбежек, он просто пришел и сказал, что идет на блокпост. Вопросов не возникало. Вообще он токарь. После начала бомбежек, взял на заводе неоплачиваемый отпуск. Потом больничный. Сейчас это уже оплачиваемый отпуск. Заявил, что, если и дальше не будет возможности ходить на работу, он уволится»
Помимо реальных боевых действий, на Украине идет и массированная информационная атака. Мы живем в такое время, когда словом действительно можно убить. Украинские СМИ дают весьма противоречивую информацию, которая часто не совпадает с действительностью. Попросту говоря, врут. Многие на Украине считают, что боевые действия развязала Россия. Пропаганда работает во все времена.
По словам Анны, даже в ее родной Горловке многие люди, видя своих знакомых на блокпостах, все равно обвиняют во всем Россию. «К сожалению, у нас находятся отдельные экземпляры, готовые за деньги сказать все, что угодно на камеру. Именно поэтому, на Западной Украине люди уверены, что во всем виноваты ополченцы, а нас на Востоке вынуждают ходить на митинги», — добавила она.
Как рассказывает Аня, большинство беженцев – это женщины и дети. Но были и мужчины. К ним у женщины отношение достаточно пренебрежительное. Она их не понимает. «Был у нас один такой, вечно ему все не нравилось», — сердится она. Состоялся у них однажды диалог
А: Почему вы уехали?
М: Мне ребенка надо поднимать
А: У меня двое детей и один из них больной
М: Я уже стар для ополчения, мне 43 года.
А: Неправда! Моему мужу 44 и он остался там, воевать.
М: У них не хватает оружия
А: Мне муж рассказывал, что там даже 17-летним ребятам автоматы дают. «Он автомат разбирает быстрее, чем я», — рассказывал мне он
Источник
Они не знают, вернутся ли когда-то обратно. Когда убегали, обещали. А теперь… Семьи ополченцев – хорошая мишень для противника, тем более, когда украинские войска совсем рядом с границей России.
Им не нравится слово «беженцы». Но от судьбы не уйдешь. «Тяжело осознавать, что мы здесь никто. Бесправны. Там было наше государство, там я знала свои права и законы. Здесь… Я не знаю ничего. Были моменты, когда с нами обошлись достаточно грубо. Но в основном люди здесь хорошие. Добрые, отзывчивые», — Аня все чаще вздыхает.
Сложно этим людям что-то желать. Здоровья? Да. Терпения? Естественно. Я бы им пожелала солнца. Если солнце взошло, то день наступил. А новый день – это всегда надежда на лучшее.
Фото Константин Гурленов
